К личности Сталина можно относиться по-разному, но мало кто станет отрицать, что именно события начала 30-х годов прошлого века обусловили краткий взлет советской науки в 50-е — 60-е, — но и одновременно стали причиной многих наших сегодняшних проблем и неудач.

Куда приводят реформы

Недавно агентство Синьхуа сообщило, что средний возраст сотрудников, работающих в китайской космической программе, составляет 35 лет, и «в целом они примерно на 15 лет моложе своих европейских и американских коллег». Ситуация неординарная, немыслимая в нынешней Украине, а в СССР в последний раз наблюдавшаяся в начале 60-х. Как объясняют свой успех китайцы? Что сделало возможным такой фантастический прорыв?

Все очень просто. Без малого 30 лет назад, в 1985 году, Китай начал реформу среднего образования. Нынешним светилам китайской науки тогда было по 7 лет, и они только начинали учиться в школе.

Это не первый случай, когда реформа образования дает хотя и нескорый, но реальный эффект. В 1969 году реформировать школу начала Финляндия, и через 30 лет, к рубежу тысячелетий, мир заговорил о «финском чуде». Столько же времени на изменение своих образовательных систем потребовалось Японии и Сингапуру. Теперь это все страны, ученики которых показывают лучшие результаты в международных сравнительных исследованиях TIMSS, PIRLS и PISA.

Успех китайцев, финнов, японцев особо показателен на фоне провала «брежневской» антиреформы среднего образования в СССР, начатой в 1967 году, дважды в течение 70-х откорректированной и полностью свернутой в 1984-м. Единообразие, идеологический прессинг и академизм советской школы загнали ее в тупик, из которого она так и не выкарабкалась.

Впрочем, аналогичное фиаско потерпела и Западная Германия. Там реформа образования началась одновременно с финской, но была свернута через 10 лет. Основная причина — убежденность политиков, что немецкая классическая гимназия есть наилучший тип среднего учебного заведения. В результате Германия, в отличие от Финляндии, вот уже 30 лет тщетно пытается вложением огромных средств поддержать неэффективную и морально устаревшую систему.

Про современную Украину и говорить нечего. Несмотря на ежегодные заявления о «реформировании» отечественного образования, в реальности мы имеем все ту же советскую модель учебного заведения казарменного типа. Правда, из школы вышибли всю идеологию, но это только ухудшило ситуацию. Идеология, как оказалось, была тем фундаментом, без которого нравственные и мировоззренческие опоры общества устоять не смогли, а за ними рухнула и вся монументальная советская культура.

Что же, в итоге, осталось нашим детям? Лишь единообразие, бюрократия и уже бесполезный академизм.

Впрочем, падение советской школы началось еще задолго до Брежнева.

Советская школа, какой бы она могла быть

20-е годы в СССР дали невиданный взлет педагогической мысли. Объявленный большевиками ликбез вдохновил педагогическое творчество масс. В СССР времени НЭПа насчитывалось более десятка различных образовательных структур: четырехлетняя начальная школа, семилетняя школа, девятилетняя повышенная школа (платная), фабрично-заводская школа, школа крестьянской молодежи, школа переростков, школа-коммуна, рабочий факультет и т.д. Развивались новые методы обучения: активно-трудовой, лабораторный, исследовательский, экскурсионный. Внедрялись педагогические инновации: «метод проектов», комплексные программы, трудовое обучение, лабораторно-бригадный метод, «Дальтон-план»…

В основе всех экспериментов лежала концепция Единой трудовой школы, или «школы жизни», принятая еще в 1918 году. «Многое в этой школе опережало реальности того времени. Она была основана на идеях демократии, проявляющихся в самоуправлении, сотрудничестве педагога и ученика, уважении личности и свободы всех участников педагогического процесса», — пишет современный исследователь. — «Новая школа призвана создавать творца новой человеческой жизни посредством самовоспитания и самообразования. Система воспитания должна развивать активность и логику мысли ребёнка, помогать ему перерабатывать мыслью очевидный чувственный мир. Новая школа должна давать ребёнку целостное знание, для чего необходимо опираться на комплексные программы с целью погружения ребёнка в исследуемое явление».

Идею «комплексных программ» предложила сподвижница и гражданская жена Ленина, председатель Главполитпросвета Н.К.Крупская. «Основная идея программы — заменить мертвенный, книжно-учебный метод, — живым, действенным методом изучения окружающих явлений в виде комплексов. Дети сами производят наблюдения, описания, измерения, подсчеты, конечно, в меру своих детских способностей, приобретают все расширяющийся круг естественно сплетенных между собой знаний и рядом с этим укрепляют свое техническое умение чтения, письма и счета».

Звучит удивительно современно, не правда ли?

Да, не все педагогические эксперименты 20-х годов были достаточно продуманными, порой они давали неоднозначный результат. Но кто знает, о каком «советском чуде» могли бы заговорить через 30 лет! Посмотрите только, насколько беднее современный образовательный ландшафт. Нынешняя увлеченность проектами, компетентностным подходом и ученическими портфолио, — всего лишь возврат к истокам. Нашим сегодняшним инновациям скоро исполнится 100 лет.

Строить — не ломать

Несмотря на позитивные сдвиги, реформа шла медленно. Эволюция вообще дело неспешное, революционерам же надо — все и сразу.

Понятно поэтому неудовольствие наркома просвещения Луначарского, блестящего публициста, но весьма посредственного драматурга и управленца, который в 1929 году, на одиннадцатом году реформы, констатировал: «В школе-четырехлетке мы видим поражающий отсев: только 1/5 часть детей доходит до конца школы. Сначала отсеивается бедняк, потом значительная часть середняков. К концу четырехлетки остается иногда 7—8 детей — детей зажиточных крестьян и кулаков». С девятилеткой дело обстояло еще хуже. Заканчивал ее ничтожный процент учащихся, но и из тех в вузы поступало не более 20%.

Новые учебные программы, разработанные Государственным ученым советом в 1926 году, внедрялись без энтузиазма, при большом противодействии педагогической общественности. Учителя, воспитанные еще в царских университетах, в целом большевиков не поддерживали, и не только по идейным соображениям: зарплаты учителей в Советской России были в 2-3 раза ниже, чем в России царской.

Пытались готовить собственные кадры педагогов, установив 51%-ную квоту в педвузах для студентов из рабочих и крестьян, но, как сокрушался тот же Луначарский, «у нас в педагогических вузах был недобор. Он пополнился потом, потому что многие юноши, не попавши в другие учебные заведения, пошли в педтехникумы, но если все будет так продолжаться, если участь учителя будет так безрадостно рисоваться в глазах молодежи, — она не будет идти на это поприще». Неслучайно именно в эти годы появилась известная студенческая шутка: «Ума нет — иди в пед!»

«Если вы возьмете одну за другой все категории наших учебных заведений, от начальной школы и кончая самыми высшими, в качественном отношении и количественном, то увидите, что мы — все еще чрезвычайно отсталая страна, что нужны миллиарды и миллиарды рублей, годы и годы времени для того, чтобы у нас оказались и материальные ресурсы, и человеческий капитал, для того чтобы действительно по-европейски поставить хозяйство и нашу жизнь».

Конечно, после этих слов Луначарский был снят с поста наркома просвещения и через некоторое время отправлен полпредом в Испанию. По дороге заболел и умер в маленьком французском городке Ментона. Можно сказать, повезло.

Накануне «великого перелома»

Так уж выходит: выскочки, построившие свою власть на терроре, чувствуют себя не столько хозяевами страны, сколько временщиками, боящимися собственной тени. Для них угроза идет отовсюду: извне, со стороны соседних держав, по умолчанию воспринимаемых как недружественных, но более всего — изнутри, от собственных граждан. Рано или поздно на смену мягкотелым, с интеллигентскими замашками управленцам приходит жесткий кризис-менеджер, из тех, кого в Америке называют «бензопилой». Такими кризис-менеджерами в первой трети XX века стали Ататюрк в Турции, Гитлер в Германии и Сталин в СССР.

В начале 30-х годов эволюционный путь развития советского образования закончился, впрочем, как и эволюционный путь развития советского общества. Бензопила Сталина прошлась по людям и судьбам, одновременно создав и погубив страну.

Окончание смотрите здесь: «Школа, которую построил Сталин. Часть 2»